БАРАТЫНСКИЙ
(Боратынский) Евгений Абрамович (1800, с. Мара Тамбовской губ. – 1844, Неаполь, похоронен в Санкт-Петербурге), русский поэт. Родился в старинной дворянской семье, учился в Пажеском корпусе, где игра в шиллеровских «Разбойников» привела его с товарищем в 1816 г. к краже крупной суммы денег, за что он был исключён из Пажеского корпуса с запрещением принимать в любую службу, кроме солдатской. После двух лет безуспешных попыток родных изменить наказание, 1818–25 гг. вынужден был посвятить солдатской службе в Финляндии и гражданской реабилитации. После получения первого офицерского чина вышел в отставку. Умер во время заграничного путешествия.
Е. А. Баратынский. Портрет работы Ж. Вивьена. 1826 г.
С начала 1820-х гг. Баратынский заводит литературные знакомства в Петербурге с А. А. Дельвигом (совместно написанное стихотворение «Там, где Семёновский полк…» (1819) – первая публикация Баратынского), П. А. Плетнёвым, Н. И. Гнедичем, заочно с А. С. Пушкиным. Позднее сближается с В. А. Жуковским, И. В. Киреевским. Баратынский начинает с утверждения того, что «тленность» всего сущего – общий закон жизни («Финляндия», «Элизийские поля») и поэтому необходимо «летящий миг ловить украдкой» («Пора покинуть, милый друг…», «Падение листьев», «Бывало, отрок, звонким кликом…», поэма «Пиры»). С одной стороны, бурное «счастье», а с другой – «вольность и покой» воспринимаются как признаки требования возрастов жизни («Отрывки из поэмы „Воспоминания”», «Дало две доли провиденье…», «Мудрецу»). Но «безвременно увядшие» «радости» под бременем «хладного опыта» становятся признаком современного человека («Прощанье», «К Креницыну», «Весна», «Разуверение», «Больной»). Так формируется аналитическая элегия Баратынского – опыт рационалистического исследования иррационального мира чувств («Расстались мы; на миг очарованьем…», «Поверь, мой милый друг, страданье нужно нам…», «Элегия» («Нет, не бывать тому, что было прежде…»), «Притворной нежности не требуй от меня…»). Современники высоко ценили элегии Баратынского, и Пушкин писал, что после его элегий он уже не обратится к этому жанру. Социально-психологические поэмы рубежа 1820–30-х гг. – «Эда» (1826), «Бал» (1828) и «Цыганка» (1831, 1842) – посвящены разоблачению современного цивилизованного человека, который, в отличие от героя пушкинских романтических поэм, лишён героического начала. Современный мир в поэмах – это мир непримиримых страстей, грозящих катастрофой и разрушением человеческой жизни. В стихах 1826–40-х гг., составивших третий, самый яркий сборник поэта «Сумерки» (1842), нарушение естественных законов человеческого роста становится знаком трагического разобщения человечества с природой, развития цивилизации и «падения» человечества («Последняя смерть», «Последний поэт», «Приметы», «Предрассудок! Он обломок…»). Это приводит Баратынского к пессимизму («Смерть», «Осень», «На что вы, дни! Юдольный мир явленья…», «На посев леса»). Только поэт в мире, разобщённом с природой, может воспринять и передать людям гармонию мира («На смерть Гёте», «Последний поэт»).